Наука и общество Сциентизм и антисциентизм

Учебные материалы по биологии / Наука и общество. Сциентизм и антисциентизм / Наука и общество Сциентизм и антисциентизм

Страница 2

Один из основателей квантовой механики В. Гейзенберг считал, что наука является важным средством взаимного понимания народов. "Наука, - писал он, - благодаря своим практическим результатам оказывает очень большое влияние на жизнь народа. Благосостояние народа и политическая власть зависят от состояния науки, и ученый не может игнорировать эти практические результаты, даже если его собственные интересы в науке проистекают из другого, более возвышенного источника".

Широкий диапазон своеобразных оценок возможностей науки и оригинальных суждений о ее социальной роли был характерен для представителей русской религиозной философии. Ее основоположник Вл. Соловьев отмечал, что самостоятельная наука, снабженная сложными орудиями наблюдения и обогащенная громадным эмпирическим и историческим материалом, имеет "великое значение". Наука, по его мнению, есть важнейший элемент цельного знания, где она составляет органический синтез с теологией и философией и только такой синтез может заключать в себе "цельную истину знания". Вл. Соловьев резко критиковал позитивизм, в частности, за то, что он приписывает исключительное значение положительной науке, которая "изъявляет притязание на безусловное господство в области знания" и хочет быть всем.

Н.А. Бердяев считая, что у Вл. Соловьева "отрыжка гегельянства и склонность к гностическому рационализму", оценивал науку (и рационализм вообще) иначе, чем его предшественник. В частности, он полагал, что, конечно, "силы и значения рационализма отрицать нельзя", но недопустимо это значение абсолютизировать. Невозможно отвергать роль дискурсивного мышления, но не оно является основой знания, а интуиция, которая "упирается в веру". По Бердяеву, научность не есть ни единственный, ни последний критерий истины, хотя никто не сомневается в ценности науки. Наука - лишь один из питающих источников философии, но от последней нельзя требовать научности. Философия и не должна быть "приживалкой" у науки, ее "служанкой". Русский мыслитель отмечал, что недопустимо методы математики и естествознания механически переносить в социальные науки, в другие области духовной жизни, чуждые науке. Также как нельзя навязывать научность другим отношениям человека к миру. Считая, что кроме рационального, научного познания есть и другие "безмерные и безграничные области познания", и что "рациональное не покрывает иррациональное", Бердяев призывал к освобождению философии от всяких связей с наукой.

Л. Шестов исходил из того, что опыт гораздо шире, чем научный опыт, и что наряду с научными всегда существовали и ненаучные способы отыскания истины, которые не следует "опорочивать современными методологиями". Все суждения, по мнению русского философа, имеют право на существование, а поэтому следует положить конец "дикому обычаю пролагать посредством доказательства путь к истине". Но как же тогда быть, тем более, если вы "сохранили живые глаза и чуткий слух? " А вот как: "Бросьте инструменты и приборы, забудьте методологию и научное донкихотство и попытайтесь довериться себе".

Идеи Бердяева и Шестова о роли науки в обществе - в определенной мере развил современный американский философ и методолог П. Фейерабенд (хотя он и не упоминает имен русских мыслителей). Фейерабенд считал, что значение и роль разума (рациональности) не следует слишком преувеличивать. Более того, науку (как главного носителя разума) необходимо лишить центрального места в обществе и уравнять ее с религией, мифом, магией и другими духовными формообразованиями. Вот наиболее характерные тезисы Фейерабенда по данному вопросу: "Если наука существует, разум не может быть универсальным и неразумность исключить невозможно"; "наука не священна", "господство науки - угроза демократии"; "невозможно обосновать превосходство науки ссылками на ее результаты"; "наука всегда обогащалась за счет вненаучных методов и результатов"; "наука есть одна из форм идеологии и она должна быть отделена от государства" и т.п.

Указывая на слабость законов разума, Фейерабенд считал, что наука является более расплывчатой и иррациональной, чем ее методологические изображения. А это значит, что попытка сделать науку более рациональной и более точной уничтожает ее. Вот почему даже в науке разум не может и не должен быть всевластным и должен подчас оттесняться или устраняться в пользу других соображений. Тем самым необходим плодотворный обмен между наукой и иными ненаучными мировоззрениями в интересах всей культуры в целом.